Отчизны верные сыны

Майор полиции Алексей Пинаев всегда дружелюбен и приветлив. Вот и в этот раз, когда я вошёл к нему в кабинет, он не отмахнулся от меня, а предложил присесть, хотя был очень занят. Отвечая на мои вопросы, майор продолжал делать записи в папке с документами.

- Алексей, твои коллеги из уголовного розыска сказали, что ты участвовал в войне…
- Было дело: в первую чеченскую! Хотя, как следует, повоевать не получилось…
- Расскажи…
- А что рассказывать? Ничего особенного…
- Может, для тебя это и обычно, а мне интересно об этом услышать, – стал убеждать я своего собеседника.
- Ну, после школы я выучился на помощника машиниста поезда, потом меня призвали в армию. Восемь месяцев прослужил во внутренних войсках, после этого попросился в Чечню.
- Почему вдруг принял такое решение?
- Да вот, подумалось: что буду потом своим детям рассказывать о службе в армии, если не повоюю?! Написал рапорт с просьбой направить меня в Чеченскую республику. В штабе сказали, что имеется вакансия сапёра, на которую никто не соглашался. Я согласился.
- О! Это опасная профессия! Сапёр ошибается только один раз!
- Согласен! Но другого варианта мне не предлагали.
- И ты не испугался?
- Нет, и даже нисколько не сомневался в своём решении.
- А что было потом?
- Затем меня отправили в школу сапёров в Соликамске, там обучали полтора месяца. В учебке тяжеловато пришлось, сильно нагружали физически. Почти каждый день – марш-броски в полном обмундировании, рытьё окопов… А уже в Чечне, когда узнали, что я учился на сапёра, поставили в общий строй. Командир полка, полковник Погорелов, сказал: «Не смеши меня, парень, у нас сапёры уже собаку на минах съели, по пять-шесть лет этим делом занимаются. Да ты на первой же мине подорвёшься!». Меня определили в Соликамский батальон, который охранял блокпост и вышку связи. Там и проходила моя служба: двенадцать дней на блокпосте, двенадцать на охране вышки.
- Ну, а стычки с боевиками?
- На нашем участке серьёзных боевых действий не происходило. Конечно же, постреливали друг в друга, чаще – на блокпосте, но так – ничего особенного, хотя в первой чеченской, сам знаешь, в других местах несладко нашим ребятам пришлось. Обычно нас обстреливали со стороны леса, мы отвечали боевикам тем же. Вот, пожалуй, и всё, что могу рассказать. Несколько раз, правда, видел передвижение небольших вооружённых групп, когда охраняли вышку. Стреляли по ним из зенитки, но безрезультатно: слишком далеко они от нас находились. Поэтому сообщали в полк, и в указанный нами квадрат сразу же высылались «вертушки».
- Мама за тебя, наверное, очень переживала?
- Так она и не знала, что я в Чечне! Только перед самой моей демобилизацией ей об этом сообщили. Перед отъездом в «учебку» я написал целую пачку писем домой и оставил их своему товарищу по взводу. А он потом каждый месяц по письму ко мне домой отсылал. Мама видела адрес прежней воинской части и ничего не подозревала. Ну а когда у неё стали возникать сомнения, позвонила в часть, и ей сказали, что я служу в Чечне. А догадалась она потому, что я не отвечал ей на её вопросы, которые она задавала мне в своих письмах. Волноваться маме долго не пришлось, вскоре меня демобилизовали.
- А в милицию как попал?
- Один мой знакомый посоветовал. Сначала работал в изоляторе временного содержания, потом перешёл водителем в уголовный розыск. На эту должность никто не хотел идти. В УГРО всего лишь одна машина тогда числилась, поэтому работать приходилось днём и ночью, в любое время суток, в том числе и в выходные дни. Но меня это вполне устраивало, такая работа мне даже очень нравилась. Правда, УАЗ, на котором я работал, был старой развалиной и постоянно ломался. Тормозов почти не было, но однажды, при задержании опасного преступника, нам это даже помогло.
- Как могло помочь отсутствие тормозов? – удивляюсь я.
— В жизни всякие случаются казусы. Мы тогда вооружённого преступника брали. Он скрывался в одном из домов в деревне Хомяки. Хозяин жилья как-то сумел сообщить об этом в милицию. Пятерых сотрудников уголовного розыска с автоматами я привёз в деревню. Ехали быстро, и пока я тормозил, машина чуть не въехала в стену дома. Ребята молниеносно выскочили из УАЗа, стволы автоматов в окна… Преступник в это время сидел за столом и даже не успел за ружьё схватиться.
- Догадываюсь, почему ты в уголовный розыск перешёл, – улыбаясь, говорю Алексею. – Сдаётся мне, что любишь ты мужскую работу с приключениями!
- Ну да! Поэтому и служу в уголовном розыске!
- У солдат есть поговорка: «Сам погибай, а товарища выручай!». А как у вас, в «уголовке»?
- У нас немного по-другому, – смеётся Алексей, – «Сам не погибай и товарища выручай!».
- Так-то оно, конечно, лучше, – соглашаюсь со своим собеседником. – Ты, наверное, очень любишь оперативную работу?
- Оперативная работа – интересная вещь, но и с бумагами заниматься тоже кто-то должен, – кивает майор на папку с документами, лежащую перед ним.
Разумеется, с Алексеем интересно общаться, но я понимаю, что его нельзя долго отвлекать, поэтому прощаюсь и выхожу из кабинета…

Борис МАГОНОВ, специалист-эксперт по связям со СМИ.